Капуста при свете Луны - Валерий Вайнин

Девица с пьяной нежностью взяла его под руку.

– Серенький, разве я против? Но Лысый, как последний мудак, увёл ключи от подвала. Ни я, ни Петрович не в курсе, когда этот хуй появится. Короче, подгребай завтра в десять…

– А позвонить ему нельзя? – без всякой надежды спросил Сергей.

– Кому, Лысому? Ох, Серёнький!.. Он уже где—нибудь в холодке с бабой завалился, – Аня вновь принялась обмахиваться юбкой. – Ну и жара! Санта—Барбара прямо!

Дед в панаме вдруг встрепенулся и плеснул ей меж ног из бутылки «пепси». Девица взвизгнула.

– Петрович, ты чё… ты шизофреник?! Оно же липкое! Резко отвернувшись, Григорий зашагал к машине.

– Поехали, а то сблюю, – бросил он через плечо.

Сергей поспешно поднялся со скамейки.

– Пока, Анюта. Значит, завтра в десять?

– Ага, всё путем, – девица изучала пятно на трусах. – Всё будет в лучшем виде.

В машине Сергей втянул голову в плечи. А Григорий угрюмо рулил, сопел, но, в конце концов, не выдержал:

– Пидера твоего я урою, гадом быть!

– Опупеть просто, – буркнул Сергей, неотрывно глядя в окно. – Мебельный магазин пиво толкает…

– На это насрать, – в сердцах отмахнулся Гриша. – У нас это дело обычное: они могут продавать и презервативы, и героин, и хуй знает чего. А вот каким боком тут Аристрах твой лепится?

– Волну гнал, сучонок! – запоздало возмутился Сергей. – До обеда, блин, торопил!

Григорий с усмешкой на него покосился.

– Пожрать бы, кстати, не мешало.

– Читаешь мои мысли, – с готовностью подхватил Сергей. – Сейчас позвоним Борисову и дадим отбой до завтра.

Они подъехали к дому с колоннами, поставили джип в тень и вышли, синхронно хлопнув дверцами. Снующие здесь и там девушки в мини—юбках вовсе их не интересовали. Войдя в здание, они с удовольствием ощутили прохладу и бодро прошагали длинный коридор. Когда они открыли дверь с цифрой «8» и надписью «местком», их удивление, что называется, было безграничным.

На подоконнике и на стульях сидели трое мужчин «кавказской национальности», а Татьяна Васильевна монументально подпирала спиной стенку.

– А вот и мои ребята, – проговорила она елейным голосом. – Мы тут вас заждались,

Кавказец на подоконнике с белозубой улыбкой спросил:

– Серёжа – это он, да? А вот он – Гриша?

– В самую точку, – женщина грузно оттолкнулась от стенки. – Не буду вам мешать, – проходя мимо Сергея, она процедила сквозь зубы: – Интересные у тебя партнёры.

– Э—э… уважаемая! – кавказец соскочил с подоконника. Росточка он оказался небольшого. – Один момент!

Татьяна Васильевна обернулась.

– В чём дело?

Кавказец достал из кармана абрикос, обтёр платочком и протянул ей.

– Кушайте.

– Ой, спасибо! Зачем?

– Кушайте, кушайте.

– Прямо как с выставки, – Татьяна Васильевна взяла абрикос и удалилась, почти оттаяв.

Когда за ней закрылась дверь, гости и хозяева скрестили взгляды.

– Вы ко мне? – угрюмо спросил Сергей.

Кавказцы заулыбались. Несмотря на жару, все трое были в чёрных рубашках, в чёрных брюках и, разумеется, в чёрных туфлях. Если прибавить сюда чёрные волосы и небритые физиономии, нетрудно вообразить, какие получились улыбки.

– К тебе, дорогой, – сказал тот, что угощал абрикосом. – Мы от Юрия Павловича, деньги привезли за пиво. Шесть штук баксов, правильно?

Сергей и Григорий обалденно переглянулись.

– Как вы нас нашли? – только и смог произнести Сергей.

– Э-э, дорогой! – засмеялся кавказец. – Телефон есть, адрес – не проблема.

Гриша мрачно воззрился на него сверху вниз.

– Погоди, дорогой. Кто вам велел деньги везти? Теперь переглянулись кавказцы. И залопотали что-то по—своему, заспорили. Когда мир меж ними воцарился, тот, что вёл переговоры, ткнул себя в грудь.

– Я Гурам. А это – Нодар и Зураб, Мы от Борисова. Бери деньги, давай пиво.

Сергей с облегчением выдохнул:

– Грузины. Я уж думал, чечня.

Грузины засмеялись.

– Не путай, – сказал Нодар, – плохо кончить можешь.

– Я спрашиваю, – пророкотал бас Григория, – кто вам велел бабки привозить?!

Гурам нахмурился. Он, очевидно, был за главного.

– Не ори, слушай! – небрежно махнул он кистью руки. – Юрию Павловичу мы заплатили, он при своих интересах, – Гурам извлёк из-под стола кейс. – Шесть штук, пересчитай. Не будем болтать, ладно?

Сергей стал сбивчиво объяснять грузинам, что сегодня склад закрыт, а завтра в десять всё будет в лучшем виде. Грузины слушали, сверкали глазами и явно не желали принимать никаких резонов. Лицо Сергея покрылось капельками пота, и он завёл свою пластинку по второму кругу.

– Глохни, прапорщик, – тихо сказал Григорий и подошёл к Гураму вплотную – Мужик, я не понял: ты чего—то хочешь нам навесить? Говори прямо.

Гурам ожёг его взглядом.

– Тебя послушать хочу.

Гриша положил свою огромную лапу ему на плечо.

– Тебе нужны проблемы, парень?

Зураб сунул руку под рубашку, но Гурам что-то крикнул по-грузински – и рука вернулась на место.

– Кому нужны проблемы, слушай! – на губах Гурама играла прежняя улыбка. – Нам нужно дело, а не разборки. Правильно, дорогой? Гурам достал из кармана абрикос и протянул ему.

– Кушай, дорогой. Не переживай.

Гриша абрикос проигнорировал.

– Не вешай мне лапшу. Ты скажи: лично я лично тебе что-нибудь обещал? Грузины обменялись эмоциональными репликами.

– Ты не должен мне, я тебе не должен, – признал, наконец, Гурам. – Брат из тюрьмы выходит, «Гинесс» – его любимое пиво. Помочь можешь?

– Вот! – Григорий поднял вверх указательный палец, – Совсем другой разговор! – он взял у Гурама абрикос, разломил на две половинки и одну из них протянул Сергею. – Кушай, дорогой.

Грузины улыбнулись.

– Поможешь? – повторил вопрос Гурам.

– Сделаем так, – сказал Гриша, заглатывая абрикос, – Вы подождёте нас тут, а мы кое—куда сгоняем и попробуем кое—кого уломать, – он бросил на Сергея красноречивый взгляд, – чтобы всё—таки открыли склад сегодня.

– Спасибо, дорогой! Гулять будем…

– Но никаких гарантий. Если не получится…

– Конечно, конечно! Какие гарантии?! Гриша взял Сергея под локоток.

– Тогда мы погнали. Ждите, мы позвоним.

Оставив незваных клиентов за дверью с табличкой «местком», парни вновь зашагали по коридору и вышли из дома с колоннами. На улице, если такое возможно, стало еще жарче. Однако джип «нива», к счастью, оставался в тени.

– Анюта заждалась, небось, – садясь за руль, ухмыльнулся Гриша. – Наверно, трусы уже сменила.

– Ещё раз назовёшь прапорщиком, пойдёшь на хуй, – отрезал Сергей, садясь рядом.

У Григория аж рот приоткрылся.

– Серёнь, ты чего… обиделся, что ли? – искренне удивился он. – Давай, хоть из говна вылезем…

– Всё, я сказал! – рявкнул Сергей. – А Борисову твоему яйца оторвать мало!

– Он-то причём?

– А кто навёл на нас черножопых?! Подумав, Гриша кивнул.

– Верно. Я ему вклепаю.

Дальше ехали молча, не обращая внимания на мелькающих в окне женщин, не облизываясь на палатки со снедью и, само собой, не замечая красного «форда», неотвязно следующего по пятам.

Во дворе мебельной фирмы «Уют» было безлюдно. Скамейка на металлических лапах на этот раз пустовала, и парни беспрепятственно распахнули дубовую дверь. Спустившись по ступенькам, они оказались в просторном полуподвале, напоминающем лабиринт: коридор причудливо змеился и разветвлялся, и куда ни глянь – темнели двери, двери, двери.

– Заблудимся, зуб даю, – сказал Григорий, таращась вокруг. Сергей достал листок с адресом.

– Записано: вторая комната налево. А где тут лево, где право… Может, сюда? – он дёрнул одну из дверей.

Кабинет с мягкой мебелью освещался люминесцентными лампами. Обтянутый зелёным сукном письменный стол напоминал биллиард, Анна Владимировна задушевно общалась по телефону, задрав на стол порозовевшие от солнца ноги.

– Сколько лет, сколько зим! – усмехнулась она, отрывая от уха трубку. – Соскучились?

– Угу, прямо засохли, – буркнул Гриша. А Сергей обаятельно улыбнулся.

– Поговорить надо, Анют. Срочно.

Она пытливо на него посмотрела и проговорила в трубку:

– Извини, Заяц, у меня народ… Да ну, какие поклонники? Так, общество любителей пива. Я перезвоню, – Анна Владимировна положила трубку. Если она и была пьяна, теперь это не было заметно. – Ну? Слушаю вас.

– Анют, нам просто вот так, – Сергей провёл ребром ладони себе по горлу. – Выручай, в долгу не останемся.

Отсутствие зуба придавало её улыбке своеобразный шарм.

– Давай, давай – уговаривай: я это люблю. Лысый, кстати, звонил… В этот момент дверь распахнулась, и вошли трое грузинов с белозубыми ухмылками на небритых лицах.

– Что за дела? – нахмурился Григорий.

– Еле за тобой угнались, – подмигнул ему Гурам. – Абрикос будешь? Григорий сжал пудовые кулаки.